Новости – Общество
Общество
«Окопы никто не роет. Танки не стоят»
Администрация поселка Меловое. Фото: Марина Меркулова.
Как события на Украине изменили жизнь в приграничном поселке Чертково Ростовской области
23 мая, 2014 13:32
12 мин
Станция Чертково — железнодорожный узел трех областей двух стран: Ростовской, Воронежской и Луганской области Украины. Поселок находится на железнодорожной магистрали Северо-Кавказской железной дороги, которая разделяет его на две половины — российскую и украинскую. Пограничная зона от России к Украине протянулась на пять километров. Чтобы перейти границу, нужно иметь чертковскую прописку. Если ее нет, надо получить пропуск на таможенном пункте. Его можно миновать и пройти через железную дорогу, по одну сторону которой — Россия, а по другую — Украина. Из поселка Чертково Ростовской области до поселка Меловое Луганской области пешком можно дойти за 20 минут.
Чертково производит благожелательное впечатление: вокруг чисто, ухоженно, светло. Есть даже парк, где гуляет много мамочек с колясками. Спокойный, полусонный ритм жизни. На улицах почти никого нет.
Встретиться с главой поселка Чертково оказалось легко. Ольга Подгорная поинтересовалась, отмечалась ли я у таможенников. Честно признаюсь, что нет.
– А как вы сюда приехали?
– На электричке.
– Какая цель приезда?
– Узнать, как изменилась ваша жизнь в связи с событиями на Украине.
– Политическую ситуацию мы не обсуждаем и комментировать не будем, — резко отвечает Подгорная. — Тем более, сейчас. Живем как жили. Сейчас все пойдут в обеденный перерыв в Меловое, паспорта возьмут, и все. Окопы никто не роет. Танки не стоят. Предприниматели сейчас с Украиной не работают. Товар оттуда не возят.
– Я только что от меловчан. За молоком ходил, — присоединяется к разговору замглавы поселка по социальным вопросам Игорь Омельяненко. Как и Игорь, многие жители Чертково ходят в соседний украинский поселок Меловое на продуктовый рынок — говорят, там вкуснее.
В кабинете у Игоря Омельяненко сидит молодая веселая женщина. Ирина Капля — специалист по молодежной политике в Чертковском районе. Она оценивает жизнь в двух соседних по уровню организации праздников:
– В России более самостоятельные муниципалитеты. Праздник мы можем и сами провести. У них же только Луганск приезжает делать праздники или Киев. И знаменательных дней всего два — 9 мая и день освобождения поселка.
Спрашиваю Игоря и Ирину, как в этом году жители Чертково и Мелового праздновали день Победы.
Омельяненко показывает фотографии с совместной праздничной акции двух поселков.
– Вот замглавы администрации украинского поселка, вот украинская колонна, вот наша, — говорит он.
Игорь рассказывает, что 9 мая по всему периметру открытой границы поставили охрану. Школы сопровождали представители народной дружины.
– В этом году был у нас ряд опасений, некоторые родители даже детей не пускали, потому что боялись, что могут быть какие-то провокации. Тем более, граница открытая. И в Меловом опасались, но все пришли, как обычно.
По словам Ирины Капли, Меловое и Чертково живут как одно целое.
– Сейчас поставили большой забор вдоль железной дороги для того, чтобы обезопасить эту территорию. Ведь здесь часто проходят скоростные поезда. Народ — и жители Чертково, и меловчане — считают, что этот забор — это граница, разделяющая одну страну от другой, хотя это не так. Как ходили мы в Меловое, так и ходим.
Ирина воспринимает чертковцев и меловчан как жителей одной территории.
– Нас невозможно делить. Родители в Чертково, дети на Украине, невеста из Чертково, жених на Украине — мы почти все так живем. Молодежь из Мелового к нам в парк ходит, мы к ним — на дискотеку и в секцию бокса.
Капля рассказывает, что два года назад в Чертково приезжала исследовательская группа проводить социологический опрос, чтобы узнать отношение жителей соседних поселков к демаркации границы.
– Они хотели понять конкретно, где граница — шаг влево, шаг вправо. А как это определить, если она проходит по жилой улице? Нет никакой демаркации. Даже если остановят пограничники за нарушение, суды за это не должны браться.
Спрашиваю Игоря, много ли в Чертково интернациональных семей.
–Это почти 100% населения, — смеются они вместе с Ириной. — Мы говорим «Чертково», а подразумеваем «Меловое».
– Откуда платья везете? — спрашиваю продавщицу в торговой точке на рынке.
– С Луганска.
– Давно там были?
– Позавчера приехала.
– И не страшно вам?
– Страшно, а что делать.
Многие собственники торговых точек, привозившие товар из Харькова и Луганска, отказались от поездок с началом кризиса на Украине. Остальные ездят на свой страх и риск.
Местные антенны ловят сигналы телеканалов двух стран. Поэтому здесь в полдевятого смотришь новости про «Турчинова-фашиста», а в девять — про «Путина-фашиста». А доверяют друг другу. Когда много слухов и ничего не происходит, только это и остается.
Утром иду на украинский рынок, перехожу через рельсы. Сегодня рыночный день. Здесь стоят три российских пограничника.
Около 400 палаток со всего юго-востока Украины работают здесь по средам и субботам. Сюда приходят чертковцы и меловчане. Чертковцам выгодно закупаться на этом рынке — цены на Украине ниже российских. Можно купить вещи на порядок дешевле.
Подхожу к палатке с изделиями из бисера. Молодая женщина делает их сама. Меловчанка. Между вопросами о цене и качестве бисера, интересуюсь:
– Вам не страшно здесь жить сейчас?
– А чего нам бояться? Кому мы нужны тут? У нас ни предприятий, ничего. За что здесь бороться? Тем более, до сих пор назначенцы (женщина имеет в виду глав районов — РП.) идут из Киева.
– Глава вашего района нормально относится к вам?
– А как он еще будет относиться, если он по соседству тут со всеми живет? Ему и хату могут спалить, или еще что.
Картина дня у меловчан и у других жителей юго-востока Украины кардинально отличаются. Одни видят войну только по телевизору, другие живут бок о бок с военными.
Пока я рассматриваю льняные летние носки, продавцы пересказывают мне новости:
– Всем страшно. Сейчас правительство Луганской народной республики только формируется. Желающие области могут потом присоединиться к Новороссии.
Парень из Луганска, который пытается продать мне очки, говорит, что в городе спокойно. У харьковских торговцев другие впечатления:
– Страшно! Едешь, а везде военные без опознавательных знаков, — рассказывает женщина.
– Ополченцы защищают город? — спрашиваю.
– Там, где ополченцы, еще страшнее, потому что под видом ополченцев вся мразь вылезла. Грабежей много.
– Чувствуете, что народную республику создали? — спрашиваю у местных женщин.
– До нас еще нововведения городские не дошли, хотя референдум прошел. Но политики мы особо не касаемся. Главное для нас — человеческие отношения.
Со мной соглашается поговорить человек, по роду своей деятельности знающий, как функционирует власть в поселке и чем живут меловчане. Правда, просит не называть его фамилии и должности. Он знает, что «в поселке Меловое в воздухе витает».
– У нас узкий пограничный участок. Противостояний не должно быть, тем более, мы все здесь — одноклассники, родственники, я сам из Чертково. У меня там могилы предков.
– Пограничные службы подчиняются Киеву?
– Да, конечно.
– А повстанцы Луганской народной республики помогают району?
– Это очень сложный вопрос. Тут даже слухи пошли, что, так как Меловое с оружием в руках не выходило и своих людей не выставляло в Луганске, мы как бы и не входим еще в Луганскую республику. Но ведь не может существовать Луганская народная республика без Мелового. Мы — пограничный район. Отсекать себе границу — это неразумно. В референдуме наше население участвовало активно, несмотря на то что листовки за два дня развесили.
– А агитация на президентские выборы есть?
– Только теледебаты.
– Сами выборы будут?
– Де-юро выборы будут, а де-факто — не знаю. Проеду, конечно, по участкам.
– Почему жители Мелового не хотят говорить о политике?
– Им надоело просто, что у них нет лидера.
– А луганский мэр?
– К сожалению, дальше достигнутого ему тяжело будет идти без поддержки России.
– Говорят, что нацгвардия здесь тоже есть.
– Приезжали и повстанцы, и нацгвардия. Но никто никуда не вмешивался. Нами играться нельзя. В этом году на 9 мая некоторые меловчане друг друга пугали, что ветеранов будут бить. Ну кто кого будет в нашем поселке бить? Люди доверяют себе и ситуации на месте.
– На рынке мне сказали, что глава района до сих пор назначается из Киева.
– Как пришел к власти «Майдан», главу сразу поменяли. Назначили нового главу от правящей партии. Но он свой, нормальный человек. Он придерживается, конечно, взглядов из Киева, но не противопоставляет себя нам. А наша позиция такая: мы — мирные люди, никого не трогаем, не трогайте и нас. Мы работаем для того, чтобы район выживал и как можно лучше. Дотации получаем из Киева.
– Как сочетается киевская власть и референдум?
– У нас законопослушная власть. Есть глава администрации — это представители президента. Глава выражает волю президента, в той или иной мере обязательно, а районная власть — штатный совет — может выражать волю народа, не нарушая закон. Мы не берем автоматы в руки, но мы говорим «нам не нужна милиция на усиление», пишем Турчинову: «Уберите, у нас спокойно»! У нас насилия нет никакого, мы не хотим никаких провокаций.
Сам поселок Меловое отличается от Чертково только украинскими названиями улиц и магазинов. Знаменитая улица Дружбы народов, соединяющая российскую и украинскую стороны, прозвана журналистами улицей контрабандистов. По праздникам здесь совместно варят борщ, по будням — просто ходят друг к другу в гости. Бензин покупают в России, колбасу — на Украине. Все друг друга знают.
Руководитель пресс-службы Южного таможенного управления ФТС России Раян Фарукшин сообщил РП, что пост Миллеровской таможни, расположенный в Донецке, и пост луганской таможни Изварино работают в штатном режиме.
– 20 мая 2014 года в Ростовскую таможню Южного таможенного управления ФТС России поступило письмо Луганской таможни Министерства доходов и сборов Украины о восстановлении пропуска через государственную границу товаров и транспортных средств в пункте пропуска Изварино Луганской таможни Министерства доходов и сборов Украины 21 мая 2014 года, — говорит Фарукшин.
Ранее появилось сообщение «Горячей линии» погранслужбы Украины о том, что пост «Изварино» не возобновлял работу. Раян Фарукшин опроверг эту информацию.
– Если бы пост был закрыт, каким образом бы границу пересекали россияне и ехали автомобили со стороны Украины? — говорит Фарукшин. — Поток в обе стороны снизился в разы. На количество пересечений границы влияет нестабильность ситуации на Украине.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
