Новости – Общество
Общество
Шапочное знакомство
Фото: Евгений Левченко, ИТАР-ТАСС.
«Русская планета» узнала, как изготовляют папахи — казачий национальный головной убор
18 июня, 2014 18:35
12 мин
Самые важные вещи для казака — шашка и папаха. Традиция носить их пришла к казакам с Кавказа в ХIХ веке. Цилиндрические меховые шапки стала для казаков символом свободы, национальным головным убором. Сейчас в Ростове есть несколько мест, где папахи шьют на заказ. Корреспондент РП побывала в одной из таких мастерских и узнала, как шьют папахи сегодня, и кто их носит.
Свою обычную двухкомнатную квартиру в Ростове мастер-самоучка Сергей превратил мастерскую, где он готовит шкурки, кроит и шьет кубанки и папахи.
– Меня никто шить не учил, и я не казак, как вы могли бы подумать, — говорит Сергей, высокий сухопарый 35-летний мужчина, улыбаясь, — просто мне всегда нравилась история, и я много дружил с казаками, у нас же юг, куда от казаков денешься, — смеется.
В мастерской у Сергея стоят две машинки: одна старинная ножная, которая досталась ему от деда, другая — электрическая, купленная недавно. В другой жилой комнате у мастера большая библиотека, половина из которой составляют исторические книги и книги о казачестве.
– А кто для вас казаки? — интересуюсь я, показывая на книги.
– Вы увидели книги и решили меня спросить. Да, я люблю казаков и мне интересно о них читать. Существует много разных мнений о казачестве. Я считаю, что к ним в первую очередь относятся свободные сильные люди, для которых долг превыше всего.
Сергей просит меня не фотографировать: не хочет, чтобы об особенностях его работы узнали конкуренты.
– Я человек тихий и неприметный. Не хочу рассказывать о том, чем занимаюсь, — объясняет он.
Сергей достает пару книг с самой верхней полки и протягивает мне.
– Держите, почитаете на досуге. Будете понимать, кто такие казаки и с чем их едят. Может, и вопросов потом будет меньше.
Чтобы не обидеть хозяина, я как можно милее отказываюсь, сославшись на небольшую сумку, но мастер снова протягивает мне книги. Приходится принять.
– На создание одного головного убора у меня уходит около двух дней. Главное — подготовка шкурки. Сшить изделие можно довольно быстро при «набитой» руке. В первое время у меня уходило до пяти-шести дней. Было трудно, я бросал, потом снова принимался делать. Первый раз попробовал скроить кубанку, ничего не получилось. Вот второй раз делал неделю, вышло кое-как. Эта кубанка стала вроде моего талисмана, до сих пор в шкафу лежит. Почетное место занимает на антресолях, — Сергей показывает черную каракулевую шкурку, с которой будет в дальнейшем работать, — только из хорошего меха надо делать головные уборы, — повышает голос, — а то сейчас много всяких фирм и фиговых мастеров, что портят шкуру выделкой и даже режут неправильно. Этому нужно учиться, а они ставят на колеса продажи свое дело, еще даже не поняв, с чего начинать. Такое дело спешки не любит. Я много раз переделывал свои работы так, чтобы они были похожи на традиционные выкройки. Много раз шил вручную и теперь шью.
– А чем кубанка отличается от папахи?
– Папаха выше на четыре-пять сантиметров. Считайте сами: если обычная кубанка — это где-то 11-15 сантиметров, то папаха — это около 16-20 сантиметров. Подкладку я делаю обычно вручную своей любимой иглой. Подкладка у головных уборов ватиновая, — улыбается, показывая на набор игл. — Нужно, чтобы кроили мех и шили умелые люди, а не те, у кого руки растут непонятно откуда. А то неправильно мех раскроили, и он начал крошиться — уже брак в изделии.
– А как вы начали делать папахи? — спрашиваю я у мастера, вертя в руках кусочек меха, который остался от прошлого головного убора.
– В свое время, еще будучи совсем мальчишкой, я стал общаться с другим мальчишкой, казаком. Мы подружились, он ввел меня в круг своих интересов, познакомил с друзьями. Я стал интересоваться культурой и жизнью казаков. Потом учился в институте, служил в армии. Везде мне попадались казаки, с которыми я находил общий язык, так как нас интересовали одни темы. Однажды, когда моему другу понадобилась помощь, он попросил меня сшить ему папаху. Работу нужно было делать срочно, ему нужен был головной убор. Я тогда просто интересовался историей костюма и много интересных вещей шил из кожи — всякие сумки, ремни и браслеты. Он попросил, я стал разбираться, попробовать было интересно. Я долго возился: Первые два «блина» комом. Не так раскраивал, выбирал плохой мех, но в итоге получилось. Первый кособокий вариант папахи оставил себе. Второй отдал другу — до сих пор носит, хоть после этого я и подарил ему еще три разных папахи.
Сергей делает выкройку, достает красное сукно — верх папахи, и ватин. Начинает шить.
– Папахи с красным верхом — наши истинные, донские. Они когда-то пришли к нам с Кавказа, были полностью меховыми. Носили их пару лет, а после стали делать суконный верх и нашивать сверху кресты. Мы же православные, для нас это важнейшая традиция. Сейчас, правда, ко мне приходят туристы, просят сделать верх зеленый и желтый, абсолютно не разбираясь ни в чем. Многим я, конечно, не отказываю, но об истории головных уборов рассказываю. О том, какие папахи носили на Дону — тоже. Некоторые после этого просят сделать все традиционное. Иногда я даже просто с уличными мальчишками общаюсь на эту тему, они меня слушают. Даже удивительно.
Слышится скрип входной двери. На пороге появляется Ольга, жена Сергея. Худощавая брюнетка с длинными волосами в ярком зеленом платье. Поздоровавшись, женщина проходит на кухню.
– А вот вы, наверное, не знаете, что с приходом советской власти с казаков папахи сняли и надели на всех буденовки, — продолжает мастер, не обращая внимания на пришедшую жену, — но после реабилитации казачества, уже к 36 году их вернули. Раньше же цвет папахи зависел от ранга казака. «Шапки» из черного каракуля носили обычные казаки, а высокие чины ходили в серых и белых папахах. Сейчас, правда, об этом уже забывают. Папахи же еще бывают и с тумаком — красным колпаком, пришитым к головному убору. Их в свое время носили в Запорожской Сечи и использовали в борьбе с противником — в тумак зашивали металлическую платину и защищались от шашечных ударов. А к папахе все должны были относиться с должным уважением, снимать только когда молятся, едят, вызывают на бой. В доме под кубанки и папахи искали самые видные места и хранили их только там.
Из кухни выглядывает Ольга, предлагая мне пообедать.
– Он опять кормит всех байками, даже, наверное, не предложил вам чай. Хотите кушать? — женщина повышает голос. Сергей краснеет, — он же всегда об этом забывает, на уме одни казаки.
– Приготовь нам чай, — пытается отправить Сергей жену обратно на кухню, — не мешай мне, ты вечно пытаешься влезть во все разговоры, — Ольга, смеясь, уходит, и через десять минут появляется с чаем и пирогом.
– Он не умеет зарабатывать на том, что ему нравится, — жалуется Ольга и ставит посуду на стол, — другие умеют превращать это в бизнес, а он даже слушать об этом не желает. Считает, что пока он непрофессионал, нужно заниматься этим за гроши.
– Перестань, — одергивает жену мастер, — не вмешивайся в разговор, в котором ты ничего не понимаешь, как и в деле. Я и так неплохо себя чувствую, у меня есть своя работа. Я хороший программист, а папахи мне просто нравится шить. Я люблю шить. Я не хочу драть за это в три шкуры. Мне итак живется неплохо.
– Ну а почему ты отказывал некоторым клиентам, когда те просили сшить им папаху? — с обидой в голосе Ольга обращается к мужу. — Люди ведь просто пришли к тебе как к хорошему мастеру.
– Нет, — не соглашается с ней муж, — они пришли ко мне не как к мастеру, а как в магазин. Не люблю я не смышленых и наглых туристов. Вообще я туристов не люблю, они ничего не хотят слушать, им только товар подавай. Знатоки или что-либо понимающие в национальных костюмах встречаются редко. Приходят в основном те, кому можно втюхать все, что угодно. И это что угодно, а точнее «шапка» из плохого меха, через пару лет начнет лысеть, лезть во все стороны и осыпаться. Я не хочу так работать. Летом, когда много туристов, я буду им отказывать, чтобы не было большого потока, так как от этого портится качество, а я работаю, прежде всего, для себя. С глупыми туристами, которым все нужно сразу, я тоже не собираюсь работать. У меня есть свои принципы на этот счет. Гнать халтуру не хочу.
– А могли бы уже и дачу достроить, — говорит Ольга еле различимым голосом и уходит из комнаты, закрывая за собой дверь.
Сергей достает из шкафа разные головные уборы и поочередно надевает их на меня.
– В начале прошлого века женщины тоже носили папахи, хотя больше многим нравились кубанки. Считалось, что они аккуратнее. Была повальная мода, — рассказывает мастер, водружая мне на голову кубанку, в которой я становлюсь похожей на мальчишку, — кубанки идут многим. На вас сидит хорошо, — улыбается Сергей.
– А вы сами носите то, что шьете? — спрашиваю я, снимая с головы «шапку».
– Да, конечно, на работу в ней хожу редко, но в выходные, в свободное время — постоянно. Папаха прекрасно защищает от холода, она же натуральная и теплая. Одного головного убора хватает лет на десять, а то и больше. Я люблю натуральные вещи и постоянно в них хожу. Стараюсь и друзей приучить, получается иногда. Порой меня даже останавливают на улице и спрашивают: «Откуда взял?». Я в ответ улыбаюсь и рассказываю. Некоторые потом становятся моими клиентами.
Сергей подшивает подклад к папахе, предлагает попробовать мне, но иголка при первом же стежке впивается мне в палец.
– Как же вы так неаккуратно, — восклицает мастер, подавая мне лейкопластырь, — нет, все-таки шить папахи — мужское дело. У нас и руки крепче, и сил больше. Да и папаха как живое существо хозяина любит.
–А сколько всего папах вы сшили?
–За эти десять лет я ни разу не считал, если честно. Наверное, много. Конечно, я не Кириченко — лучший мастер по папахам на Дону. У него заказывает свой головной убор сам атаман. Я мастер не в третьем поколении, но свое дело знаю неплохо, за качество работы ручаюсь. Поддерживаю традиции — буду работать по старым технологиям и лекалам, пока не стану профессионально все делать. Себя как мастера не позиционирую. Вы же, например, не знаете, что я еще и бешметы делаю. Правда, я пока только учусь, но все же. Я считаю, что нужно делать все качественно и красиво. И людям нравятся мои папахи и кубанки.
Роман Коваленко — казак, в жизни работает инженером, но о своих корнях не забывает, считает папаху важной вещью для казака и своей дорожит.
– Папаха для меня — символ свободы и независимости, — Роман говорит с южным акцентом, — это память и наша казачья культура. Для нас шашка и папаха — главные атрибуты казачества. Я казак в третьем поколении, мне шашка досталась от отца, а папаху я совсем недавно купил себе новую,— думаю, она у меня еще лет 15 проживет. В жизни я, конечно, не ношу ничего такого, но иногда надеваю на различные праздники и встречи.
– А где вы покупали свою папаху?
– У меня друзья открыли свою мастерскую. Вот у них обычно какую-либо одежду, обувь и головные уборы я и заказываю себе и знакомым. Это дешевле выходит, и люди они знающие, если что, подскажут. И делают, надо сказать, хорошо, — поднимает вверх большой палец и улыбается, — я считаю, что на материале, как и на хорошей папахе или кубанке, вообще экономить нельзя — дороже выйдет. Этой незатейливой мудрости меня отец научил. Сейчас многие казаки открыли свои мастерские, в Ростове таких штук десять. Магазинов, что продают казачью одежду и обувь, еще больше, но я предпочитаю доверять своим друзьям.
Качественные головные уборы нравятся не только казакам, но и туристам.
– У нас туристы, выбирая, в какой из казачьих городов поехать, всегда спрашивают о тех магазинах, в которых можно купить бешмет или папаху, — рассказывает директор одной ростовской туристической фирмы Оксана, — всех хотят привезти из Аксая или того же Новочеркасска себе памятный сувенир. Больше всего, конечно, туристы покупают папахи, так как ее и подарить можно, и место она занимает мало в рюкзаке или чемодане, и вещь памятная, настоящая.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
